Николай Здобнов родился 21 октября 1888 года в городе Шадринске в семье мещанина. Сведения о родителях почти не сохранились. Мать, Анна Матвеевна, была дочерью крестьянина, отец, Василий Евстафьевич, работал бухгалтером в Шадринской городской управе, с 1960-го года был гласным Шадринской Думы. По всей видимости, именно семья повлияла на дальнейшую жизнь и деятельность нашего героя. Отец часто рассказывал мальчику легенды о Шадринске и Исетском крае, что, несомненно, пробуждало любопытство и развивало воображение юного Николая. Позже Здобнов воспроизвел по памяти эти легенды, которые ныне известны под названиями «Основание Шадринска», «Фетисовский дом», «Пугачевщина» и т.д.
К сожалению, в юношеские годы отношения в семье, в частности с отцом, ухудшились в связи с участием Николая в революционных событиях 1905 года. На тот момент Николаю было всего 17 лет. А к 18 годам он уже познал тюрьму. Революционная ситуация в Зауралье складывалась под влиянием преобладающего здесь на тот момент крестьянства, купечества и мелкой буржуазии, преследовавших идеи социал-революционеров. С 1905 г. Николай Васильевич вступает в партию эсеров и числиться в ней вплоть до 1919 года. Стоит отметить, что именного с 1905 года начинается политическая карьера Николая Васильевича.
В связи с участием в революционных действиях, Здобнов попадает в поле зрения черносотенцев и полиции. Вследствие чего, разлад с отцом достиг кульминации, и это сильно повлияло на внутреннее состояние Николая. Его жизнь сильно меняется: Николая Васильевича увольняют из земской управы, он оказывается в Шадринской тюрьме.
Все это не охлаждает революционный пыл Здобного, а, наоборот, пробуждает еще большее желание заниматься политической деятельностью. После неоднократных арестов Здобного высылают за пределы Пермской губернии без права служить в официальных учреждениях.
Жизнь Николая Васильевича в ссылке проходит довольно разнообразно. За это время он побывал в таких городах, как Вологда, Новгород, Уфа, Вятка, Екатеринбург, Челябинск и т.д. В некоторых он умудрялся даже отсиживать в тюрьме. Трудовая деятельность была столь же разнообразна: он работал в клубах, играл в театрах, был членом общества любителей пения, музыки и драматического искусства, иногда ему удавалось поработать и в нотариальных конторах, даже в Москве. И все это время его не отпускали мысли о родном крае, всей душой тянуло в Шадринск.
Жизнь была не легкой, средств не хватало, поэтому Николай Васильевич начинает подрабатывать литературным трудом. Он публикуется во многих изданиях городов, где ему приходится бывать. Но, так как он находился под пристальным надзором полиции, все публикации печатались под псевдонимами, перечень которых был составлен позже самим Здобновым: Айвичев, Возво,3-в Н., Икс, Ич, Коляко, Нило, Н.З., Н.Зд-ов, Городецкий.
Естественным и логичным стало желание Здобного наладить издание своей газеты. Эта идея преследовала его несколько лет, этому свидетельствуют его письма (переписка с неизвестным адресатом из Шадринска). После нескольких лет работы в 1913 году родилась газета «Исеть». Прячась за подставные лица, Николаю Васильевичу удалось воплотить свою идею в жизнь.
Реакция на появление «Исети» была неоднозначной. Более спокойно на появление «Исети» реагировала газета «Уральский край», хотя там тоже проявили скептицизм и снисходительность: «Может быть, что-то и выйдет».
Но большинство отнеслось к новой газете скептически. Обеспокоенность выразила екатеринбургская газета «Уральская жизнь». Секретарь-редактор В. К. Никитин и издатель П. И. Певин иронично вопрошали: кто будет писать для газеты, кто будет читать ее в Шадринске? Здобнов вспоминал о своей встрече с ними, когда «Исеть» уже выходила. «Что Вы там затеяли, – говорили они, снисходительно улыбаясь, – зачем? Соседство Екатеринбурга обрекает Вас на полную неудачу. Заменить «Уральскую жизнь» Вы не сможете, а на две газеты не найдется читателей. Мы даем Вам достаточно места, чтобы освещать местные вопросы. Собственно Ваша газета «Исеть» и не газета. Это отпрыск прокламаций 1905 года. Никто ее не потерпит и Вас задушат штрафами». Такие высказывания задевали самолюбие Здобнова, однако в итоге они стали пророческими. В автобиографии 1917 года он сам признал, что газета была «задушена административными карами».
За первые четыре месяца своего существования «Исеть» опубликовала немало статей, резко критикующих местные власти, за что была четыре раза оштрафована, её редакторы неоднократно подвергались арестам и заключались под стражу, а сама газета то закрывалась, то возрождалась, словно птица Феникс. Так в 1914 году положение газеты сильно ухудшилось из-за частых нападок губернатора, и вскоре сошло на «нет».
Немного передохнув, Здобнов с 1 января 1915 года решил возобновить «Исеть». Однако дальнейшие события не позволили ему по-настоящему развернуться – осенью он был призван в армию. А газета продолжала выходить, но уже без какого-либо участия и влияния Здобного.
В 1915 году, после призыва, он обучается в Ташкентской школе прапорщиков, затем служит в Сибирском запасном полку в Ашхабаде. После Февральской революции избирается помощником комиссара Временного правительства Закаспийской области. Но об этом периоде жизни Николая Васильевича мало что известно. Возможно, военная служба была ему в тягость, но все же позволила ему сблизиться с офицерами и солдатами. Продвигаясь по службе, он зарабатывал уважение окружающих. Переболев тропической малярией, по состоянию здоровья летом 1917 года он возвращается в Шадринск и сразу активно включается в политическую жизнь. А она здесь после отречения царя бурлила, провинциальной революцией рулили эсеры.
Николай Васильевич выступает на многочисленных митингах, продолжает писать статьи в городскую газету. Возглавляет список эсеров на выборах в Шадринскую городскую думу и становится ее председателем. Можно представить, насколько велик был в городе авторитет 29-летнего молодого человека, которому после длительного отсутствия была доверена столь значительная должность.
Здесь жизнь сводит его с Андреем Александровичем Ждановым, будущим членом Политбюро и секретарем ЦК ВКП(б). В начале 1917 года 21-летний прапорщик Жданов, член партии большевиков, был направлен командиром взвода в 139-й запасной пехотный полк, расквартированный в Шадринске, где помимо службы вел нелегальную пропаганду идей социал-демократов среди солдат, а после Февральской революции — среди рабочих и крестьян. Кстати, именно в Шадринске ярко раскрылся его ораторский талант. Глубоко аргументированные, четкие по мысли и страстные по темпераменту выступления Жданова на митингах и собраниях всегда пользовались большим успехом. Впоследствии он становится организатором и руководителем городской и уездной большевистской организаций. И хотя Здобнов и Жданов были идеологическими соперниками, у молодых революционеров было много общего, оба имели одинаковый воинский чин, оба обучались в московских институтах, оба обладали публицистическим талантом, публикуя статьи и заметки в городской газете о бедственном положении населения и путях обретения счастья народного. Одним словом, при всех серьезных политических разногласиях они являлись одними из немногих представителей интеллигенции, с кем можно было пообщаться и поспорить «за политику». Кроме того, у будущей жены Здобного Нины Ивановны, в девичестве Михалевой, была подруга по шадринской гимназии Зинаида Кондратьева, и ею не на шутку увлекся молодой прапорщик Жданов. Провинциальная гимназистка ответила взаимностью бывшему московскому студенту, впоследствии став его женой.
Вскоре после того, как в Шадринск пришли вести об октябрьских событиях в Петрограде, Здобнову и Жданову пришлось вместе пресекать возникший в городе «пьяный бунт». Беспорядки, вызванные разгромом винного склада солдатами расквартированного в Шадринске полка, вспыхнули 15 ноября 1917 г.
Будучи председателем Шадринской городской думы, Николай Здобнов немедленно собрал заседание, на котором сообщил о создании Комитета по охране города, который сам и возглавил. Одним из двух его заместителей стал Андрей Жданов, бывший к тому моменту председателем исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов.
В конце ноября Николай Здобнов избирается от Пермской губернии депутатом Всероссийского Учредительного собрания и уезжает в Петроград. В январе 1918 года принимает участие в работе Учредительного собрания, не соглашается с его разгоном и уезжает в Самару, участвует в работе совещания членов комитета защиты Учредительного собрания, положившего начало «белому» движению. Поздней осенью 1918 года в Екатеринбурге вместе с другими участниками съезда «учредиловки» арестован колчаковской властью. Освобожден, по одним сведениям — чешским комендантом, по другим — наступающими частями «красных» войск.
Между этими событиями был еще один период шадринской жизни Здобнова, и надо признать, не самый светлый. В январе 1918 года власть в Шадринске захватывают Советы, а в конце июня она переходит под контроль эсеро-меньшевистских сил, поддерживаемых чехословацкими войсками. Восстановлена городская дума, и в первом же ее бюллетене публикуется материал следующего содержания: «Переговоры с чехословаками о наступлении на шадринском направлении велись продолжительное время в Челябинске и Кургане председателем городской думы Н.В. Здобновым, председателем уездного земского собрания М.А.Пономаревым, городским главою А.Г.Моисеевым… В помощь чехословакам была организована собственными силами разведка о расположении и операциях советских войск в Шадринском уезде…». В городской газете публикуется статья Здобнова, в которой, в частности, говорилось: «Власть большевиков, власть грубого насилия в Шадринске сброшена… Даже в самые страшные времена царизма дышалось легче, чем при советской власти…». Таким образом, в первое время Здобнов открыто боролся против советской власти.
Позднее, в 1952 году издательство «Красный Курган» выпустило книгу местного автора Якова Власова «На берегах Исети», через 6 лет эта повесть была переиздана Воениздатом. В ней отражены события 30-х годов. Герои повести узнаваемы: большевик Андрей Журов – это, конечно, А.А. Жданов, Матвей Задорнов – Николай Здобнов. Писатель представляет Николая Васильевича как «кулацкого заправилу эсеров». Портрет его нарисован с чувством пренебрежительной насмешки, неприязни. «Видимо, желая стать ближе к крестьянству, уездный лидер эсеров заботился о своем внешнем виде: опустил бороду, носил длинные волосы, большей частью щеголял в косоворотке с шелковым крученым пояском, в пиджаке и шароварах, заправленных в сапоги с глубокими галошами». Но на самом деле образ Здобного был другой. В те годы он выглядел импозантно, но по-иному. На хорошо сохранившейся фотографии 1917 года, присланной им своей на том момент еще невесте, красивый мужчина, со спокойным уверенным взглядом. Прекрасные вьющиеся волосы, борода. Одетый в гимнастерку с погонами прапорщика, выглядел физически крупным и крепким.
С 1919 по 1921 годы Николай Здобнов жил в Томске, где начал научную деятельность и активно участвовал в работе Института исследования Сибири. В это же время в Томске училась Нина Ивановна Михалева – его невеста, ставшая 10 августа 1921 г. его женой. Она сыграла большую роль в судьбе Николая Васильевича. Учась в шадринской гимназии, в 1915 году она познакомилась со свои избранником – журналистом Николаем Здобновым. Он очень увлекся девушкой, писал ей стихи, сочинял рассказы, героиней которых была она. В 1917 году Николай Васильевич посылает Нине фотографию, на обороте которой содержалась щемящая сердце надпись: «Я не могу любить Вас лучше, — любить, не мучая… Но я люблю, люблю Вас, светлая! И все, что из обрывков юности я смог сберечь в душе моей, сберег любовью к Вам. Ваш Николай». И вот в 1919 году они оба оказались в Томске. Нина – студентка филологического отделения Томского университета, Николай Васильевич – вольнослушатель и сотрудник этого же университета. Их любовь была чиста и взаимна, им суждено было быть вместе.
Где бы Николай Васильевич не находился мысли о родном городе никогда не покидали его голову. В связи со сложившимися обстоятельствами, в 1922 году Здобнов с женой переезжают в Москву. В Москве с 1922 года он начинает заниматься библиографией, работает в библиотечном институте и Центральном бюро краеведения при Академии наук. Вообще весь московский период жизни Здобного, а хронологически это с середины 1922 по 1941 года, без малого 20 лет, был настолько насыщенным, что трудно даже представить, как мог выдержать такие нагрузки человеческий организм. Ведь работал он по 10-12 часов в сутки, зачастую без выходных и отпусков. Кроме того, как вспоминал сын Здобнова Ростислав Николаевич, отца часто вызывали на Лубянку, расспрашивали о его роли в партии эсеров, о взглядах на текущую политику. И однажды предложили публично отказаться от эсеровского прошлого, что он и сделал, поскольку это соответствовало действительности. Так появилось «Письмо в редакцию», опубликованное 11 сентября 1924 года в газете «Известия». В нем, в частности, говорилось: «Совершенно неожиданно я узнал, что многие продолжают считать меня членом партии с.-р., в которой я работал с 1905 года. Во избежание недоразумений довожу до сведения товарищей и лиц, этим интересующихся, что я фактически отошел от партии с.-р. в 1919 году, когда она очутилась в тупике. Как старый член партии я нес (и несу) моральную ответственность за ее роковые ошибки первых двух лет революции, но я не мог нести ответственность в дальнейшем. Я лично тоже был в тупике… Кошмарное царство Колчака, в котором я тогда жил, и тогдашний советский строй для меня не были приемлемы в равной мере, хотя и по совершенно различным мотивам. Но третьего выхода не было. Я отошел от всякой политической деятельности и отдался исключительно научной работе. Впоследствии постепенно у меня появилась надежда на советскую власть как на якорь спасения республики и революции. Эти надежды окрепли, и я сохраняю их до сих пор».
На время Николая Васильевича оставили в покое. В 1925 году публикует «Основы краевой библиографии» — первый опыт научного обобщения библиографической практики. В конце 1920-х годов, когда в России появились механосчётные машины, Здобнов предложил создать на их основе единый справочно-библиографический аппарат по всей книжной продукции СССР. Наиболее значительный труд Здобнова — «История русской библиографии», широко известный в стране и за рубежом. Его появление сделало автора одним из основоположников русской и советской библиографии.
Увидел свет этот труд уже после смерти ученого. В тридцатые годы, когда на корню уничтожаются остатки разгромленных оппозиционных партий, его неоднократно арестовывали. Как считается, помогал в его освобождении товарищ по революционной молодости, ставший к тому времени членом Политбюро ЦК ВКП(б), Андрей Александрович Жданов. В первые же дни Великой Отечественной войны, будучи уже пожилым человеком, но как истинный патриот, Здобнов записался в народное ополчение. 8 июля он должен был явиться на сборный пункт, а 5 июля его арестовали. В начале войны органы госбезопасности «зачищали» все мало-мальски сомнительные и подозрительные элементы, и шадринский эсер, пусть и бывший, вновь попадает в тюрьму. Его далекий всемогущий знакомый по революционному Шадринску отрезан от России в Ленинграде, который окружают немецкие танки. Особым совещанием при НКВД СССР Николай Здобнов по ст. 58-10 приговорен к 10 годам ИТЛ (исправительно-трудовых лагерей). Умер в Краслаге 15 мая 1942 года.
Примечательно, что в 1944 году, в условиях нехватки бумаги, неснятых обвинений, печатается посмертно главная работа Н.В. Здобнова. Можно не сомневаться, что именно вмешательство А.А.Жданова после прорыва блокады позволило в разгар войны выпустить в свет книгу репрессированного и пока не реабилитированного ученого-библиографа. Следует отметить, что жена Здобнова, Нина Ивановна и жена Жданова, Зинаида Александровна, продолжали по возможности поддерживать связь и после революции. Во всяком случае, последняя в конце 1920-х — начале 1930-х годов иногда перезванивалась с первой по телефону.
Весной 1948 года поднимается вопрос о переиздании труда Николая Васильевича Здобнова. В сохранившемся ответе В.Д. Бонч-Бруевича на письмо вдовы Здобнова написано: «Очень хорошо, что вы поддерживаете отношения с товарищами из ЦК ВКП(б) по поводу книг вашего покойного мужа и, ещё того лучше, что книги его получили одобрение Андрея Александровича Жданова. Это имеет огромное значение как теперь, так и в будущем».
Николай Васильевич Здобнов реабилитирован в 1957 году, но только в конце 80-х было по-настоящему возвращено из небытия его честное имя.
В настоящее время в Москве признан объектом культурного наследия дом по адресу: Трубниковский переулок д. 26, являющийся последним местом проживания Здобнова. Открытие объекта состоялось 22 апреля 2018 года.
Место Н.В. Здобнова в истории отечественной культуры значительно, облик его и деятельность гораздо сложнее, чем это представлялось до сих пор. Вокруг Здобнова всегда кипели страсти. Он будоражил умы ученых библиографов, а это стимулировало движение мысли. Не будь Здобнова, возможно, не было бы тех горячих дискуссий по истории библиографии, по вопросам преподавании ее в высшей школе. Не было бы и столь ярких страниц в библиографии краеведческой. Самой своей деятельностью, активной позицией он демонстрировал движущую силу библиографии в науке, просвещении и культуре.
Сейчас в нашем городе имя Николая Васильевича Здобнова носит городская площадь, расположившаяся в самом центре Шадринска, также на доме по ул. Февральской 119, где в дореволюционные годы жил ученый, установлена мемориальная доска. Кроме того, по сей день в Шадринске выпускается газета «Исеть», та самая в которую немало сил и труда вложил Николай Васильевич. Он оставил свое наследие всему миру, и мы должны это помнить и чтить.